Несмотря на заверения американского писателя Генри Торо, что ни с кем не приятно так общаться, как с одиночеством, Николай боится одиночества как огня. Можно с легкостью навесить на человека всевозможных фобий (пиро-, ауто- и изолофобия как пример), но чаще всего случается так, что одиночества не боятся, а просто, по возможности, стараются избегать. Типа, наедине с самим собой не страшно, но скучно. Скучно до блядского запоя, говорит Николай.
Женечка, уже бывшая подруга Николая, замечает, что от аффилиации хотя бы с небольшой группой близких по духу и музыкальному вкусу людей нет никаких резко отрицательных эффектов. Напротив же, одиночество, являющееся якобы обратной стороной бесценной монетки «свобода», способно заставить некоторых индивидов (очевидно, индивид неспособен быть интересным самому себе и, как существо социальное, до боли в заднице любит быть в обществе, неважно каком) находить спасение в видеоиграх, телесериалах на ТНТ и просмотре ржачных видосиков в полной человеческих экскрементов интернет-песочнице.
Но. Гиппократ, мой местный участковый, сравнивал обманы в женских сердцах со звездами на небе — мол, и тех, и тех чуть больше чем дохрена. Формально Женечка, конечно, не была противником каких бы то ни было аффилиаций, но тем не менее активно гоняла Николая от быдловатых дружков, общение с которыми она никоим образом не принимала. Николай ходил охуевшим от таких раскладов и, наверняка, в какой-нибудь киношной истории он пустыми глазами заглядывал бы в дно бутылки, где установлена камера, и натужно повторял вслед за Дефо, что тоска по одной утраченной радости может омрачить все прочие бла-бла-бла (в точности по сценарию, you know).
Как ни странно, распитие тошнотворных пивных напитков на кухне, дикое ржание и выкрики «ну, блиа, чувак, ты гонишь!» (иными словами, приятное времяпрепровождение с деградирующими дебилами) — это для Николая и вербалика, и эмпатия. Это способ избежать скучного одиночества и некомфортного единения со своей внутренней прокуренной дырой, способ уйти от проблем и расслабиться после трудного рабочего дня. Эскапизм тут, эскапизм там.
Может показаться, что, забравшись повыше, я с ухмылкой тыкаю в Николая пальцем. Нет, я не делаю ухмылок, не тыкаю пальцем и даже не предлагаю никому уроки photoshop. Николай вправе выбирать свои методы общения и свои методы проживания, но, с круглой и жирной точки зрения некоторых людей, он также вправе быть тем самым хомячком, который легко наполняет желудок, легко опорожняет кишечник, ищет свежую пиздятину из разряда ТП, развлекается в ритме быдла и братается с пацанами на тесной кухне бабушкиной квартиры.
Никаких амбиций, никакого продвижения. «Ну и хуй с тобой», — сказала вчера Женечка. «Ну и хуй с тобой», — скажет завтра последний таракан и, пользуясь правом последнего, выключит свет в засранной прихожей.
