Алекс открыл глаза и ничего не увидел — вокруг была темнота. Первой мыслью, как это часто бывает в фильмах, было «Я что, умер?». Если бы.
Солдат прислушался и услышал приглушенный ровный шум, похожий на звук работающего двигателя. Через некоторое время шум стих. Алекс задергался и обнаружил, что привязан к стулу. До него стало медленно доходить, что происходит. Он в плену, в плену у самых безжалостных головорезов, называющих себя Армией Освобождения, а на самом деле являющихся обычной террористической шайкой; скрещенные сабли на эмблеме говорили сами за себя.
Раздался скрип открываемой двери, затем чьи-то шаги. Глухо щелкнул выключатель, и тусклая лампочка осветила комнату. Но даже этот свет показался Алексу настолько ярким, что он невольно отвернулся. Когда глаза привыкли к свету, он увидел, что рядом к другому стулу прикован еще один пленник в порванной униформе. Тот прокашлялся и произнес:
— Что, тоже попался? Эти ублюдки нико..
Незнакомец не договорил. Щуплый хрен в маске, зашедший в дверь, подошел к нему и ударил по лицу, яростно выкрикнув что-то на арабском. Постояв немного около пленника, талиб отошел к двери, уселся на табуретку, достал нож и стал подбрасывать его к потолку, кровожадно поглядывая на пленных. Неожиданно дверь открылась, и в комнату вошел араб в гражданской одежде. Ни слова не говоря охраннику, он подошел к Алексу и сорвал с его шеи жетон с личным номером. Оглядев второго, араб сказал пару слов и удалился.
Охранник достал сигарету и закурил. Заметив недовольный взгляд Алекса, талиб подошел к нему, выпустил дым пленнику в лицо и что-то быстро затараторил. Закончив свою речь, террорист двинул Алекса по лицу и потушил сигарету о лоб солдата, оставив ожог. Пленник задергался и закричал:
— Ах ты сучара! — за что получил еще несколько ударов. Было заметно, что араб готов прикончить Алекса, но что-то его сдерживает, вероятнее всего, приказ — не убивать. Через некоторое время его сменил другой, по внешнему виду ничем не отличающийся — та же форма, та же комплекция, тот же злобный вгляд в маске.
Алекс потерял счет времени.. Талиб выключил свет и покинул комнату.
Лишь теперь товарищ по несчастью решился подать голос:
— Вот и ночь наступила, они выключают лампочку на ночь.
— С чего ты взял?
— Я немного знаю арабский. Лучше спи, новенький. Эти пидоры завтра устроят тебе проверку.
— А ты сколько здесь?
— Кажется, четыре дня.
Раздался громкий стук в дверь.
— Чего им нужно? — спросил Алекс.
— Тихо. Я не хочу из-за тебя получать пиздюлей.
Снова постучали, на этот раз сильнее, и Алекс предпочел замолчать.
…
— Просыпайся, просыпайся! — говорил араб в гражданском, шлепая Алекса по щекам. — Пойдешь со мной.
Араб кивнул охраннику, тот отвязал пленника от стула. Алекс попробовал подняться, но затекшие ноги не слушались, и он повалился на пол. Охранник рявкнул, пнул его ногой и потащил за собой.
Талибы привели пленника в просторную комнату с занавешенными окнами. Посередине помещения за столом сидел толстоватый мужчина в военной форме.
— Садись, — произнес толстяк без капли акцента.
Алекс опустился на стул.
— Ну что, Сергеев, поговорим?
— Я так понимаю, у меня нет выбора.
— А ты не дурак, верно понимаешь, — сказал араб с противной улыбкой (Алексу захотелось сблевать, но нечем). Приятно иметь дело с умными людьми.
— ..только вот говорить нам не о чем.
— Ну почему же не о чем? Расскажи мне что-нибудь интересное.
— Интересное? Ну, три дня назад чикагские «быки» порвали «воронов» из Далласа со счетом пятьдесят два — сорок.
— Оставь свои шуточки для своего президента! — завелся толстяк.
— Я же не знаю, что тебе интересно.
— Неверная скотина! Ты жив только потому, что я так сказал! — талиб выхватил у конвоира автомат и несколько раз ударил Алекса прикладом, затем передернул затвор, явно намереваясь пристрелить не в меру наглого пленника, но араб в гражданском остановил его и начал что-то втолковывать. В их разговоре пару раз промелькнула фамилия «Закаев».
В конце концов, конвоиры повели Алекса назад; выходя, он попытался состроить хитрое лицо и произнес, обращаясь к толстяку:
— Я жив, потому что я нужен Закаеву?
Талиб взвыл от ярости и швырнул в стену стоящую на столе лампу.
…
